Издательская деятельность / Наши издания / Тверская слава российского флота / Избранные места из книги
…Один из неприятельских снарядов, разорвавшись в батарейной палубе русского корабля, разнёс на куски одно орудие, сильно разбил палубу… Около 40 русских моряков было ранено взрывом. Горящие куски тента, подожжённые взорвавшимся снарядом, начали попадать в крюйт-камерный выход, что грозило взрывом… В этот момент мичман Николай Колокольцов бросился в крюйт-камеру и… начал тушить пожар. Быстро закрыв за собой дверь, он выбросил горящие хлопья, накрыл люки крюйт-камерного выхода и ликвидировал опасность…
…Люблю нашу службу», – говаривал он. Но любовь была зрячей. Он видел, что флот русский, особенно Балтийский, технически был в бедственном положении. «Кой-как вооружаем корабли и кой-как плаваем». И, всегдашний противник всего показного, он печально замечал, что эскадры хороши лишь внешне, «не всё то золото, что блестит, велик Никола Чудотворец – носит нас по морям, да и ему не всегда же за нами усмотреть»…
…
– Кораллы суть пустяки, сударь. Огорчительно мне иное. А именно то, что вы опять создаёте преграды моему приказчику, не давая вести обмен с дикарями. Сие относится не к одной моей личной обиде. Разве не ведомо вам, что собирание редкостей для императорской кунсткамеры, о которой я попечение имею, есть следствие воли государя?..
– Всё плавание, ваше превосходительство, ведётся с ведома и по воле государя, – возразил Крузенштерн. – Во время путешествия мой долг заботиться не только о покупке редкостей для музеума, но и о всём прочем. О здоровой пище для служителей в том числе. Что будет, если мы легкомысленно потратим обменные товары...
…Имя Петра Рикорда, замечательного русского мореплавателя, хорошо известно японским людям. А известно оно стало в результате так называемого «Инцидента Головнина», который произошёл в последний период эпохи Эдо (в 1811 году). Тогда во время высадки русских моряков со шлюпа «Диана» во главе со своим капитаном Головниным на остров Кунашир все они были захвачены в плен гарнизоном японской крепости…
…Марта 8-го прибыли мы счастливо в Островное – местечко, величаемое крепостью; оно лежит в 250 верстах от Нижне-Колымска и устроено на одном из островов, образуемых Анюем под 196°10' в.д. и 68° с.ш. Кроме полуразвалившейся часовни Св. Николая в нём находится до 30 домов и юрт, в беспорядке разбросанных. Крепость состоит из места, обнесённого забором, с ветхой башней над воротами; в середине построены две так называемые казармы, то есть хижины, для комиссара с канцелярией и сопровождающими его казаками: во время ярмарки все строения местечка набиты людьми и недостаточны для вмещения многочисленных посетителей, которые по большей части живут на открытом воздухе подле своих нарт и товаров. Чукчи разбивают свои палатки на маленьком острове, недалеко от места торга…
…На 4-м бастионе французские ядра и бомбы встречались с английскими, и через него же летели русские бомбы с двух батарей, расположенных за бараками. Разговаривая с комендорами и указывая им, куда целить, Корнилов переходил от орудия к орудию по всему бастиону и по бульварной кремальерной линии до батареи в виде грибка, висевшей над пересыпкою. Спокойно и строго было выражение его лица, лёгкая улыбка едва заметно играла на устах, глаза – эти удивительные, умные и проницательные глаза – светились ярче обыкновенного, щёки пылали; высоко держал он голову, сухощавый и несколько согнутый стан его выпрямился: он весь как будто сделался выше ростом... Я никогда не видал человека прекраснее его в эти минуты…
…По своим характеристикам и качеству мины А.П. Давыдова значительно превосходили отечественные мины других систем, что было подтверждено специальной комиссией. Однако Морское министерство не спешило с выплатой вознаграждения, и Алексей Павлович постоянно находился в тяжёлом материальном положении. Он уже не мог арендовать мастерскую в Санкт-Петербурге и перебрался в Кронштадт, где оборудовал аналогичную мастерскую. Здесь Давыдов приступил к разработке прибора управления артиллерийским огнём, учитывающего влияние качки, курсовых углов и скорости движения как стреляющего корабля, так и цели…
… Взяв направление на левую кормовую раковину монитора, я приказал дать полный ход и стал приближаться к неприятелю; на оклик, сделанный с монитора, я ответил известный мне турецкий отзыв: «Сезим-адам», но неприятель понял, что этот отзыв неверный, и, прежде чем я успел нанести ему удар, он три раза пробовал стрелять из орудия, но все три раза имели осечки; после третьей осечки из орудия и ружейных выстрелов, сделанных при большой суматохе на палубе, я нанёс монитору удар правой носовой миной выше левой кормовой раковины в левый борт. Вода тотчас же наполнила мой катер, и в первую минуту я приказал машинисту и кочегару оставить свои места и выходить из-под блиндажа, но, увидев, что катер продолжает ещё держаться на воде, приказал машинисту дать полный задний ход, а всей команде откачивать из катера воду…
…Авиационная группа, выделенная для удара по крейсеру, состояла из 131 самолета. Пикирующие и топмачтовые бомбардировщики, штурмовики, истребители – четыре рода авиации! Все они должны были сосредоточиться над целью в короткий отрезок времени – пять-семь минут. Это заставляло зенитную артиллерию стрелять в разные стороны по самолётам, идущим и на высоте три тысячи метров, и на бреющем полете, и на промежуточных высотах. Сверху пикирующие бомбардировщики низвергаются почти отвесно. Внизу, над самой водой, стремительно несутся на цель топмачтовые бомбардировщики. Между ними проносятся в разных направлениях штурмовики, а с боков «змейками» и зигзагами снуют истребители…
…ТКА-242 вырвался вперёд и на предельной скорости пошёл на сближение с караваном. Не обращая внимания на плотный заградительный огонь, катер приблизился к судам, резко повернул направо и в 10 кабельтовых от конвоя начал ставить дымовую завесу. Это было необыкновенно маленькое расстояние для дымовой завесы в таких условиях. В течение семи минут, умело маневрируя и уклоняясь от снарядов, торпедный катер В.И. Быкова мчался вдоль строя кораблей противника, оставляя позади себя плотную стену белого дыма. Немцы, поражённые дерзостью маленького катера, послали против него тральщик. Быков и в этой ситуации проявил смелость и решительность, развернул катер и открыл огонь по приближающемуся кораблю противника. Торпеды первого залпа попали в цель, и тральщик начал тонуть. Тем временем ТКА-242 продолжал ставить завесу. Белая пелена растянулась на две мили вдоль каравана. Корабли конвоя лишились всякой возможности вести прицельный огонь, а приблизившиеся советские торпедные катера смогли начать атаку…
… За 10 дней, что мы шли по проливу Дрейка, экипаж устал больше, чем за все остальные отрезки похода.
Я как командир подводной лодки даже спал на центральном командном пункте. Удивительно, но даже во сне продолжал отслеживать и обдумывать информацию, улавливая сообщения по громкой связи. Бывало, что, когда помощник будил меня, чтобы доложить ледовую обстановку, я уже знал всё, что он мне скажет. Для ориентирования под водой и своевременного обнаружения движущихся ледяных гор у нас были только гидролокаторы. Но через несколько дней я заметил одну особенность: близость айсберга можно определить и с помощью датчика забортной воды. Вблизи него вода становилась заметно холоднее…
…Уходя из Кейптауна, думал, что где-то к этому дню будем в Албани. А на деле до Албани ещё больше двух тысяч миль и болтаемся при полном безветрии. И за бортом +4о С, что в воде, что в воздухе. Не ожидали мы таких ветров в этих широтах. Пройдено уже 3000 миль по Индийскому океану и все эти мили было примерно вот так же. Крайне неустойчивые ветры, за сутки оборот на 360о, штили через каждые два-три дня. Хотя общее направление, вроде, и западное, но на всё это накладывается циклоническая деятельность. Мы пересекли сороковые, дошли до пятидесятого, обогнули Кергелен с юга, и всюду одно и то же. Не сравнить с постоянным встречным ветром, что дул у берегов Намибии и ЮАР…
…Совсем недавно отошла в прошлое эпоха парусного флота, а с нею была забыта некогда единственная дорога, соединявшая Атлантический и Тихий океаны. По ней на протяжении трёх веков, огибая мыс Горн, отважные капитаны водили свои парусные корабли. Оказывается, ещё в наше время живы некоторые из них, и существует удивительное Общество капитанов «мысгорновцев», как называют они себя. Судя по тому, что пишет о мысе Горн один из них, носящий замечательное звание «международной грот-мачты» (старинное традиционное название капитанов парусных судов), председатель французской секции этого общества Леон Готье, он, как и все ветераны парусного флота, огибавшие этот страшный мыс, на всю жизнь проникся романтикой морских приключений…